Я заработал место главы в совете директоров, хотя в этом не было необходимости.
Это правда, я бы по-любому оказался на этом месте. Так что, думаю, что я никогда не узнаю истинное значение борьбы за что-то, страх потерять то, что имеешь — это подразумевают люди, когда говорят о "тяжелой работе". Это не должно стать твоим выбором.
Справедливости ради, я и не просил его. Но когда до этого доходило, я хотел показать все, на что был способен.
Химия всегда была моим любимым предметом. Просто соедини правильное количество двух веществ и смотри на результат. Он всегда предсказуем и ты не можешь его подделать.
Так было со мной и Дженной. Она могла отрицать это, но глубоко внутри она знала. Между нами была химия. Я чувствовал, как она шипит и искрится, и я знал, что дело было не только во мне.
Химия не бывает односторонней. Выражаясь простым языком — для танго нужны двое.
Я нравился ей, что было немаловажно — это на уровне подсознания, словно химическая реакция, происходящая где-то внутри, которую она была не в состоянии контролировать или изменить. Не имело значения, презирала ли она меня или не доверяла, в лобных долях мозга, где мы думаем, рассуждаем и понимаем вещи, она не могла изменить этот простой факт.
Ей нравился мой запах. Ей нравилось тепло моего тела, находящегося рядом с ней. Ей нравился звук моего голоса и, рано или поздно, я докажу, что ей по душе так же и вкус моих губ.
Это настоящая стихия. Чистая химия.
Я никогда не смогу убедить Дарью и ее кровожадного адвоката — не смогу без настоящей химии. Она бы поняла разницу. Она бы копала и копала, наняла бы каждого частного детектива в городе, пока не доказала бы мой обман. Она бы отнесла это судье и хорошенько бы меня поимела.
Но ненастоящий брак не имел значения, пока была настоящая химия. Дарья почувствовала это — где-то глубоко внутри куска угля, которое она называла сердцем.
Чем больше я об этом думал, тем больше смысла это приобретало. Если я хочу сохранить свою компанию, я должен убедить Дженну выйти за меня.
Как — это проблема, для решения которой у меня еще было время.
Как и ожидалось, я снова встретилась с ним в продуктовом магазине. Мне стало интересно, было ли это его обычное место для покупок или он приходил сюда специально, пытаясь лестью выманить меня на свидание. Мне почти захотелось, чтобы Дэниел никогда не говорил мне о его интересе; было веселее, когда я не знала, что Бен пытается залезть ко мне под юбку.
Он стоял, хмурясь, у полок с ореховым маслом и желе, и я с легкостью могла просто пройти мимо. Мне даже не нужно было ореховое масло. Но по какой-то причине я остановилась, подойдя к нему, и стала хихикать, когда он даже не заметил, что кто-то стоит рядом.
— Все в порядке, Чейз? — я толкнула его плечом, потому что мне казалось, что это ему не понравится. — Ты, кажется, немного не в своей тарелке.
Он фыркнул, посмотрев на меня.
— Мы что, в школе? Зови меня мистер Чейз, если хочешь обращаться по фамилии.
— Уж точно не собираюсь, — засмеялась я, опираясь о тележку. — Серьезно, что происходит? Не можешь придумать новую бессмысленную добавку в формулу, чтобы обновить патенты? Не волнуйся, я уверена, ты найдешь способ и дальше сгребать свои миллионы.
Казалось, он сжал зубы. Неужели я действительно нашла способ добраться до него? Это было чудо — к тому же, достаточно забавно.
— Если тебе так надо знать, — сказал он. — Я пытаюсь понять, как мне убедить кое-кого сделать что-то для меня.
Я подняла бровь.
— Мне сложно поверить, что это является для тебя испытанием.
— Обычно это не так. Но у меня чувство, что этот человек окажется крепким орешком, — он наградил меня взглядом, который я не до конца поняла, но от которого у меня мурашки побежали по шее.
— Что же, не хочу быть грубой, но открытый чек всегда приемлем.
— В том то и дело. — Он все еще смотрел на меня тем странным взглядом, и я хотела знать почему. — Мне кажется, вопрос будет не только в деньгах.
— Так ты надеешься лишь на использование своей силы убеждения на человека, который не хочет быть ни в чем убежден? Что же, это сложно, — я провела языком по губам, чтобы немного увлажнить их, пытаясь не опускать взгляд вниз к его частично расстегнутой рубашке. Он носил дорогую одежду от портного так, словно она раздражала его, свисая с его тела, как будто он вообще не должен был ничего носить.
Возьми себя в руки, Дженна.
Я снова заговорила:
— Почему бы просто не быть собой?
Он ухмыльнулся.
— Ты действительно думаешь, что это хороший совет для меня?
— Нет, совсем нет, — наши взгляды встретились, мы оба улыбнулись, и, черт возьми, ощущения были хороши. То же самое тепло в груди, которое я бы ощутила, если посмотрела бы на действительно нравившегося мне человека. — Просто хотела посмотреть, примешь ли ты его.
— Скажи мне, Дженна, ты со всеми такая предельно честная, или я удостоился особого отношения? — теперь он опирался на мою тележку, вторгаясь в мое личное пространство, пытаясь вернуть контроль над ситуацией, так как иначе ему было не комфортно.
— Немного варианта А, немного варианта Б, — говорю ему я. — Ты просто разбудил во мне сучку, что еще я могу сказать?
— Оу, думаю, это самое прекрасное, что мне когда-либо говорили женщины, — он протянул руку в тележку и достал упаковку из шести пачек лапши быстрого приготовления. — Знаешь, они дешевле, если покупать отдельно. Они лишь пытаются обмануть тебя. Хуже даже, чем Биг Фарма, — он подмигнул и бросил упаковку обратно.