Мне понадобились все мои силы, чтобы не засмеяться. Мысль о том, что кто-то такой, как Бен, кто мог заработать состояние просто на рекламе нижнего белья, если не родился бы миллиардером, чувствовал неуверенность из-за одного зуба — просто смешно.
Но для него это было реально.
— Но почему ты не исправишь его? — предложила я аккуратно. — Не то чтобы тебе это нужно было, просто... возможно, тебе станет лучше.
Он скривился.
— Ты уже должна знать ответ на этот вопрос. Ненавижу дантистов. Ортодонтов. Неважно. Если они зарабатывают на моих зубах, я знать их не хочу. Кроме тех случаев, когда у меня дикая боль, и они могут быть полезны.
— Достаточно честно, — я скрестила ноги. — Что же, мне это нравится.
Он слегка приподнял бровь.
— Да? — сказал он мягко. По его виду казалось, что он действительно поверил мне.
— Да, — сказала я. — Чувствуется характер.
Закатывая глаза, он сделал последний глоток напитка.
— Ох, конечно. Ладно. Это уже слишком.
— Я серьезно, — настояла я, удивленная, что так и было. Теперь, когда он показал мне это, оно стало частью всего Бена, и, если быть честной, то, возможно, даже моей любимой частью. До этого он был слишком идеален, но с этим кривым зубом он выглядел... мило. Доступно. Я просто не могла придумать, как сказать ему это, чтобы не обидеть.
Внезапно я поняла, почему большинство его улыбок были односторонние. Он пытался скрыть тот зуб. Словно он действительно думал, что это волнует людей.
— Если ты просто будешь показывать все время свои татуировки, ну знаешь, никто не будет смотреть на твое лицо, — предположила я, наполовину шутя.
— Ты говоришь, как какая-то ванильная девчонка, — сказал он, расстегивая манжеты. — Маленькая Мисс Любительница Татуировок. Вот, — он начала закатывать рукав. — Можешь смотреть, но не трогай. Как в музее.
— Никаких фотографий? — я усмехнулась. Ближе эти татуировки я никогда не видела. Я поняла, что концентрируюсь на определенных элементах рисунка. — У них есть истории, или это просто искусство?
— Да, и да, — сказал он. — Но истории больше не важны.
Я задумалась над этим. Медленно, только потому, что он сказал мне не делать этого, я дотянулась и обвела спиральный узор пальцем.
— Что это?
— Трискелион, — сказал он. — Древний символ. У него много значений, — его глаза встретились с моими. — Ты не очень любишь следовать правилам, правда?
— Это как со знаком "Свежая краска", — призналась я. — Кто-то говорит нельзя, а я просто хочу сделать это.
Бен улыбнулся, закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.
— Мы с тобой можем отлично повеселиться. Люблю хорошие испытания силы воли.
Я не знала, что сказать на это.
Знак гласил: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВИНОГРАДНИК ОЗЕР ФИНГЕР.
Север Нью-Йорка. Конечно. Мэдди очень хорошо отзывалась о вине, производимом в этом районе, но я никогда не была здесь. Пейзаж был захватывающе красив, лучи солнца блестели на воде, а маленький милый домик принадлежал только нам.
Гравий хрустел у меня под ногами, пока я шла к деревянной входной двери. Я хотела полюбоваться местом, но взгляд был прикован к мужчине на крыльце. В своем костюме-тройке, но все еще без пиджака, с засученными рукавами, открывающими соблазнительную дикость, которую он скрывал от мира, он выглядел невероятно сексуально.
Вся сила воли, которая у меня оставалась, таяла на глазах.
Внутри была хорошо оборудованная кухня со множеством винных бутылок, уже выставленных на кухонном островке. Бен незамедлительно подошел к ним, выбрал одну из середины и оценил этикетку.
— Что ты думаешь насчет хорошего Шираза? Или еще слишком рано для крепкого напитка?
— Никогда не рано пить в винограднике, — сказала я, ища бокалы. Найдя их и удостоверившись, что они не пыльные, я поставила их перед Беном, и он налил вина.
Мне стоило съесть что-то или, по крайней мере, перекусить, а в углу стола определенно была корзинка с печеньем, но я стояла так близко к Бену, что внезапно поняла — мне не хотелось куда-либо идти.
— Оно хорошее, не так ли? — он крутил бокал. — Я немного знаю о винах, но мне кажется, что оно хорошее.
— Что же, чувство вкуса приобретают, — сказала я. — К счастью, я привыкла к куда более худшему вину. Так что оно неплохое.
Он засмеялся.
— Ну, моему вкусу тоже нельзя верить. Я не привередлив, — он сделал еще один глоток. — Стремлюсь всем угодить, можно сказать.
— О, конечно, в этом весь ты, — я закатила глаза. Он явно вел к чему-то, но я не собиралась облегчать ему работу.
— Есть много вещей, которых ты не знаешь обо мне, — сказал он, упираясь рукой о стойку. Той рукой, на которой были большие серебряные часы и татуировки, которые я недавно ласкала. — Я бы не спешил судить, пока не узнал бы всех фактов.
— Хорошо, ладно, — сказала я. — Уверена, у тебя будет полно времени представить мне различные факты на протяжении выходных.
Он пытался скрыть улыбку — маленькую скрытную усмешку — но ему это не удалось.
— Что? — спросила я, подходя к нему. Воздух между нами все еще искрил от флирта, и я не хотела, чтобы это исчезало. От алкоголя я стала достаточно неуклюжей и зашла слишком далеко, ударившись своим бедром о его.
Это была случайность... да?
— Ничего, — настоял он. Его улыбка только увеличивалась. Если он и заметил мой маленький промах, то не отреагировал — по крайней мере, не внешне. Но я была уверена, что напряжение в комнате стало сильнее. — Я не собираюсь говорить этого.