Мой муж - Господин (ЛП) - Страница 91

Я мотнула головой.

— Ответь вслух, — тон его голоса был твердый, не оставляющий надежды на противоречия или извинения. — Скажи «Да, Сэр», если поняла, — я словно услышала заглавную букву "С", так он произнес слово.

Сердце грозилось выпрыгнуть из груди.

— Да, Сэр, — я сделала глубокий вздох, пытаясь вспомнить изначальный вопрос. — Нет, Сэр. Не думаю, что это необходимо.

— Хорошо, — в его голосе слышалась улыбка. — Скажи, что ты чувствуешь, солнышко.

— Я... — я начала говорить, словно по принуждению, но что сказать, я не знала. — Я нервничаю. Я боюсь того, что произойдет.

— Почему? — на этот раз его голос раздался очень близко ко мне, словно он встал на колени у моей головы. — Ты боишься меня, солнышко?

Каждый раз, когда он называл меня так, мое сердце пропускало удар.

— Я боюсь не тебя, — прошептал я. — Я боюсь разочаровать тебя.

Его пальцы коснулись моей щеки. Я была права — он был рядом. Мое тело подпрыгнуло, не ожидая прикосновения, но вскоре я привыкла к нему.

— Тебе не нужно бояться этого. Ты не можешь разочаровать меня, пока пытаешься.

Я не до конца верила ему, но просто кивнула.

— Да, Сэр.

— Солнышко.

Я вздрогнула, не сумев подавить дрожь.

— Что это было? Тебе нравится, когда я зову тебя... — он замолчал на секунду, и снова я услышала улыбку в его голосе. — ... солнышком?

Тяжело сглотнув, я ответила ему.

— Да, Сэр.

Его пальцы путешествовали вниз к моей груди, по вырезу моего платья, оставляя за собой чувствительную дорожку на моей коже.

— Мне нравится, когда ты называешь меня "Сэр", — признался он. — Думаю, это схожая реакция. Теперь ты не так сильно нервничаешь, солнышко? Чувствуешь себя более разгоряченной?

Я кивнула, забыв его приказ.

— Скажи, — приказал он, слегка повысив голос.

— Простите, Сэр, — произнесла я, задыхаясь. — Да, Сэр.

— Хорошо, — сказал он. — Я тоже. Но, боюсь, мне нужно что-то большее, чем это. Ты должна нарисовать мне картину словами. Сможешь сделать это для меня, солнышко?

— Я попробую, — сказала я честно. — Но я не знаю... как начать.

Внезапно, он встал и отошел от меня. Я чувствовала отсутствие тепла его тела, его присутствия, запаха его одеколона, смешавшегося с моей кожей. Он не был похож ни на один другой запах в мире, и заставил меня вспомнить сильное жгущее чувство на моей попке от его руки.

Произнеси это. Скажи ему.

Сделав глубокий вздох, я заговорила.

— Мне нравится твой запах.

Это не прозвучало и на половину так хорошо, как я надеялась.

Я услышала мягкий смех с другого конца комнаты.

— Хорошее начало, — сказал он. — Продолжай.

— То есть, твой одеколон, — выпалила я, жалея, что не могла видеть его. Мои глаза были сильно зажмурены, но я хотела лишь видеть его лицо, в то время, как я пыталась возбудить его словами. — Он напоминает мне о нашей первой ночи. Когда ты... отшлепал меня.

Мое лицо буквально загорелось при последнем слове. Мне все еще было так стыдно произносить его вслух, независимо от того, как сильно мое тело хотело этого.

— Что еще я сделал? — спросил он. Его голос был низким, мужественным, от этого звука становилось жарко. Температура поднималась, как и легкое покалывание между моих ног.

— Ты... твой рот, — попыталась я снова. — Твой язык. Ты лизал меня. Пока я не кончила...

Он издал мягкий поощряющий звук.

— ... на твое лицо. Ты довел меня до сильнейшего оргазма. Мне было так стыдно, но теперь я порой только об этом и думаю. Из-за тебя я совершенно потеряла контроль, и мне это понравилось. Мне понравилось то, как сильно это понравилось тебе.

— Скажи, что ты чувствуешь сейчас, солнышко.

Казалось, что ему не хватает дыхания. Мне стало интересно, справилась ли я с заданием.

— Я... — я слегка поерзала, ощущая давление наручников и обожая его. Обожая это. — Я...

Заведена? Нет, это звучало не очень сексуально.

— Я такая мокрая, — прошептала я, наконец, а румянец вернулся с тройной силой. — Я чувствую биение своего сердца у себя между ног. Как бы мне хотелось прикоснуться к себе, — я втянула воздух. — Как бы мне хотелось, чтобы ты прикоснулся ко мне.

— Скажи мне, солнышко, — внезапно прошептал он совсем рядом. — Думаешь, ты сможешь так кончить? Если я буду говорить с тобой, рассказывать обо всех изысканных и извращенных способах того, как я хочу использовать твое тело, как основательно я буду владеть тобой. Думаешь, это поможет тебе перейти черту? Лишь звук моего голоса и твое воображение?

Все мое тело вздрогнуло. Я и так уже была на грани, слушая его. Я кивнула, лишившись дара речи. К счастью, ему на этот раз было все равно.

— Открой глаза, — сказал он.

Я послушалась, медленно поднимая веки.

Он нависал надо мной, рубашка свободно свисала с его плеч. Он снял ее, пока я смотрела, затем мои глаза опустились к его ремню. Там была явная выпуклость, и я поняла, что выиграла.

Я, должно быть, выглядела самодовольно, потому что он покачал головой и заполз на кровать, встав на колени между моих ног.

— Ты хорошо справилась, солнышко, но не веди себя так ликующе. Перед тобой невозможно устоять, даже когда ты не пытаешься соблазнить меня сексуальным голосом. У меня встает от одного взгляда на тебя, связанную, словно упакованный для меня подарок, — он ухмыльнулся, глядя на ямку между моих бедер. — Господи, а ты не лгала об этом, не так ли? — почти хладнокровно он скользнул пальцами под ткань моих трусиков и потребовал входа. — Ты хочешь меня до боли, правда? — он произнес это очень мягко, глядя на меня взглядом, лишенным каких-либо игр или бессмысленных заигрываний.